26 апреля исполняется 32 года со Дня трагедии на Чернобыльской атомной электростанции. В тот день на 4-ом энергоблоке ЧАЭС произошла авария, ставшая крупнейшей катастрофой в истории атомной энергетики.
Журналист «КН» пообщался с одним из участников ликвидации той жуткой катастрофы. Знакомьтесь, Олег Рябцев. Каховчанин, который в мае 1986 года добровольцем отправился в Чернобыльскую зону, чтобы помочь в борьбе с последствиями ужасной аварии.
— Здравствуйте, Олег. Что послужило причиной Вашей отправки в Чернобыльскую зону?
— В Чернобыль отправился вместе со своими товарищами 10 мая 1986 года в качестве добровольцев. Нас было четверо. Двое добирались туда своим ходом за рулем КамАЗа и КрАЗа, а я с другим напарником поездом из Херсона в Киев, а оттуда уже непосредственно в зону, где провел 22 дня.
— Когда Вы туда ехали, знали, с чем придется столкнуться?
— В принципе, да. Нам говорили, что предстоит делать. Уже 11 мая были в столице, а потом, через три дня, узнав точное место нашей дислокации, отправились в Вышгород.
— В чем заключалась Ваша работа?
— Дело в том, что в Вышгороде находился завод ЖБИ и оттуда мы возили на грузовых машинах сухой бетон. Вначале доставляли его в поселок Копачи (село в 4 км от ЧАЭС на правом берегу реки Припять в Иванковском районе Киевской области. В процессе ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС село было закопано – прим. авт.), где строили площадки для строительства очистных баз от радиации. А потом, уже на территории самой станции, покрывали сверху бетоном широкие тротуары. Также приходилось доставлять бетонную смесь в трубы, которые были проведены под реактор.
— Вы видели само жерло реактора?
— Да. Несмотря на то, что его уже тушили не одну неделю, все равно оттуда продолжал идти дымок.
— В каких условиях Вам приходилось работать?
— Жили в детском лагере поселка Лебедевка. Условия проживания были хорошими. Нас обеспечили рабочей одеждой. По дороге в зону наши машины проверяли дозиметристы. Если уровень радиации был высоким, останавливали и мыли транспорт. Потом снова проверяли и отпускали дальше.
— Сколько рейсов в день приходилось делать?
— Туда и обратно. Дело в том, что расстояние от Вышгорода до АЭС было около 150 км. К тому же, техники было согнано немеряно. Доводилось простаивать по несколько часов, чтобы загрузить и потом еще столько же, чтобы сгрузить весь привезенный бетон. Естественно, порядочно времени занимала дорога.
— Что больше всего Вас поразило в Чернобыльской зоне?
— Было очень жутко. Еще тогда, когда приехал в Киев, на железнодорожном вокзале мне запомнилась уйма людей, суматоха. Я такого в жизни больше не видел.
Когда был в Чернобыльской зоне, то ощущение было, как после бомбежки. Брошенные на дороге машины, раскиданные вещи. Когда проезжали через населенные пункты – везде тишина, пустые улицы, раскрытые окна и одинокие дома. Казалось, что вот-вот люди вернутся. Наводило тоску, когда едешь ночью и ни одного огонька вокруг.
Мой друг жил в Чернобыле. За полгода до аварии он построил дом, вселился туда со своей семьей. И тут такое горе. Ведь таких, как он, были сотни тысяч.
— Какие-то особые средства от радиации Вам давали там принимать?
— Нет. Специалисты говорили нам, что они сами не могут ничем помочь. Они советовались с японцами, у которых уже был опыт борьбы с радиационным заражением. Говорили нам, чтобы мы пили вино или водку.
— Так тогда в СРСР был как раз разгар «сухого закона».
— В том то и дело. Но выкрутились с помощью напарника, который смог раздобыть спиртное у своей тещи, жившей в Бердичеве (улыбается).
— А что еще советовали?
— На двухсотграммовый стакан воды добавлять 5-6 капель йода. Нам тогда объясняли, что атомная радиация содержит частицы йода. Человеческий же организм принимает то, что ему положено и лишнего не возьмет. Поэтому, если принять эти капли йода, то уже защита есть и большой дозы радиации уже не получишь.
— Вы бы хотели вернуться туда и посмотреть, что и как там теперь?
— Спустя тридцать лет после аварии я там был. Возил группу туристов на экскурсию.
— То есть, на сегодняшний день Чернобыльская зона – это как одна из туристических достопримечательность Украины?
— Увы, но это так. В основном этими экскурсиями интересуются иностранные туристы. Их возят по Чернобылю, Припяти и другим местам зоны отчуждения. Кроме диких животных, там больше никого нет. Естественно, всех предупреждают об опасностях, с которыми могут столкнуться туристы. Но люди не боятся.
Там фактически живой заповедник дикой природы на фоне застывших остатков человеческой жизни прошлого времени.
— Когда вернулись домой, как проходил период адаптации?
— По приезду поставили на учет. Каждый год проходил медицинский осмотр. Тогда я был молод и особо на здоровье не жаловался. Работал, как все.
Беседовал Олег ТЕРЕЩЕНКО
Справка: На сегодняшний день в Каховке на учете городского управления труда и социальной защиты состоит 180 человек, которые пострадали в результате аварии на Чернобыльской АЭС, из них: 23 ликвидатора
I категории (лица с инвалидностью); 53 ликвидатора II категории; 30 ликвидаторов III категории; 18 человек, эвакуированных из зоны в 1986 году; 25 переселенцев вследствие аварии на ЧАЭС; 27 детей потерпевших от Чернобыльской катастрофы и 4 вдовы умерших ликвидаторов аварии.